07 ноября 2019
Обновлено 17.05.2023

«Флешбэк»: журналист Би-би-си о детстве в 90-е и автоматах с Mortal Kombat

«Флешбэк»: журналист Би-би-си о детстве в 90-е и автоматах с Mortal Kombat - изображение обложка

Привет!

Это Паша Карасёв, главный редактор Игромании.

Сегодня мы запускаем новую рубрику — «Флешбэк».

Раз в неделю, по четвергам, авторы, которых обычно никто не связывает с видеоиграми, расскажут, как знакомились с ними, становились фанатами и с нетерпением ждали продолжения. Журналисты, предприниматели, политики, учёные и актёры — каждый может быть немножечко геймером.

К видеоиграм всегда относились неоднозначно: например, их винят в пропаганде насилия и чрезмерной жестокости. Ведь в играх проще всего найти врага — потому что их ценность сложно понять. Игромания станет площадкой, на которой геймеры попытаются объяснить важность своего хобби через самое ценное, что у них есть, — через свой опыт.

Первым в новой рубрике о своем знакомстве с серией Mortal Kombat расскажет корреспондент Русской службы Би-би-си Андрей Захаров.

«Дай “фаталити” сделаю!» — рычит мне на ухо Быча, и я понимаю, что для меня счастье закончилось.

Время действия — 1993 год, место — дом культуры имени Маяковского в посёлке Металлострой. Несмотря на пролетарское название с аллюзией на что-то глубоко сибирское, Металлострой — административная часть Санкт-Петербурга, города гранитных набережных и конных памятников суровым царям.

Впрочем, в посёлке, ставшем частью города лишь волею картографа-шутника, нет ничего петербургского. В 93-м его население было поделено на тех, кто работает в закрытом атомном институте электрофизической аппаратуры, и тех, кто зарабатывает на хлеб на машиностроительном заводе и в местной колонии для несовершеннолетних. Дети первых — неагрессивные интеллигентные ребята, привыкшие к родительской любви, дети вторых — суровые пацаны с крепкими кулаками. Я — в первой группе, Быча — во второй. Именно поэтому меня только что лишили целого раунда игры в великий Mortal Kombat II.

«Флешбэк»: журналист Би-би-си о детстве в 90-е и автоматах с Mortal Kombat - фото 1

Тот самый ДК им. Маяковского около десяти лет назад

Игровые автоматы стояли в ДК имени Маяковского с конца 1980-х, когда границы моей страны ещё простирались от Ташкента до Риги, а родной город назывался Ленинград. Память так выстраивает эти мерцающие автоматы в полутемном фойе, слева направо: сначала — знаменитый «Морской бой», который волнительно трещал при каждом попадании в корабль, далее нелепые гонки с плохо управляемой пиксельной машинкой, за ними — выматывающе сложные «Городки», и, наконец, «Снайпер» с муляжом винтовки, который пробуждал охотничьи инстинкты в любом мальчишке.

В 1991 году границы страны сузились, Ташкент и Рига стали столицами независимых государств, а Ленинград — Санкт-Петербургом, однако линейка развлечений в доме культуры не менялась. Примитивные советские автоматы вчистую проигрывали волшебному Prince of Persia, в который мы по очереди рубились на квартире Коли Тучина: его отец — сотрудник того самого атомного института — сумел купить самый настоящий компьютер от IBM. Коля звал не всех, но вскоре у него появился конкурент за звание центра компании: ещё один отец, на этот раз Кости Амбрасовского, накопил денег на приставку Dendy.

«Флешбэк»: журналист Би-би-си о детстве в 90-е и автоматах с Mortal Kombat - фото 2

Советские аркадные автоматы сегодня можно отыскать разве что в музеях

Но в 1993-м, когда советские автоматы уже походили на персонажей фильма про свалку роботов, руководство дома культуры закупило машины с Mortal Kombat II, который тут же заменил в нашем сердце восьмибитный писклявый Dendy. На Dendy ты играл в игру — а в Mortal Kombat ты жил. Персонажи казались не плоскими фигурками, а настоящими бойцами с рельефными мускулами. Отлетавшая кровь была твоей, а бесстрастный голос судьи, объявляющего: «Round one. Fight!», мотивировал сильнее, чем тренер в металлостроевском СДЮШОР по вольной борьбе. И самое главное — что за компьютером у Тучина, что с джойстиком в руках у Амбрасовского, везде ты был гостем, которому милостиво разрешили поиграть. В фойе ДК, заплатив деньги за две схватки, ты не зависел ни от кого. Это было только твое счастье.

Впрочем, за любую независимость нужно платить. Карманных денег, оставшихся после школьной столовой, хватало на пару игр в месяц. Для тех, кто хотел чаще слышать стон соперника после кровавого апперкота, были бутылки. В те годы сдать пустую стеклотару можно было в любой ларёк с грязными пластиковыми ящиками внутри. Пивные шли дороже, из-под лимонада — дешевле, но мы рыскали в поисках любых.

«Флешбэк»: журналист Би-би-си о детстве в 90-е и автоматах с Mortal Kombat - фото 3
«Флешбэк»: журналист Би-би-си о детстве в 90-е и автоматах с Mortal Kombat - фото 4

А теперь сравните их с яркими и эффектными автоматами от Midway

Но и деньги не обеспечивают полную независимость. Мало было кинуть монету в автомат — важно было ещё отстоять право играть. Ребята постарше и с более дерзким взглядом быстро смекнули, как отжимать джойстик у малышни вроде меня. «Дай “фаталити” покажу», — говорили они после первой схватки и в самом деле нажимали такую волшебную комбинацию клавиш, что побежденный соперник не просто падал замертво. Можно было превратиться в дракона и съесть его голову (Лю Кан), оторвать туловище (Кейдж) или разорвать на куски, кинув снежок (Саб-Зиро).

Знание комбинаций было сродни алхимическим секретам: их узнавали из журналов типа «Ровесник» и неохотно делились с окружающими. Но «фаталити» было лишь поводом: вторую положенную схватку такой умелец по умолчанию забирал себе, не реагируя на слезные просьбы вернуть доступ к джойстику, а если ты играл с другом, то вскоре от управления оттирали и его. В этом смысле гопники из дома культуры были похожи на современных рейдеров: берется формальный повод для захвата компании — а дальше в дело вступают взгляды и мускулы.

«Флешбэк»: журналист Би-би-си о детстве в 90-е и автоматах с Mortal Kombat - фото 5

Кстати, в рекламе Mortal Kombat позиционировалась именно как детская игра, от того и возмущались обеспокоенные родители. А у нас, кажется, всем было все равно, что экран заливает кровища

Самый запоминающийся взгляд был у Бычи — горбящегося, приземистого парня с туповатым лицом и знаменитой на весь Металлострой серией ударов. Он учился в классе на год старше, жил через дорогу, и я часто видел его по выходным с мамой — то ли вахтершей, то ли гардеробщицей на том самом машиностроительном заводе. В Mortal Kombat Быча играл плохо и ни разу не смог сделать «фаталити», хотя исправно пользовался этим предлогом, чтобы отжать игру. Далее я наблюдал за чужим счастьем, а потом понуро брёл к остаткам от советских автоматов, спуская злобу в примитивном морском бою.

Спустя пару лет мама купила мне приставку Sega Mega Drive II, а я — картридж с Ultimate Mortal Kombat с его стреляющими киберниндзя, хтоническим Ночным Волком и полицейским Страйкером, умевшим бросать в оппонента гранаты. На Апраксином дворе — вечной барахолке в центре Петербурга — я приобрёл книжечку с комбинациями и «фаталити» и целыми днями рубился с друзьями. Теперь я был хозяином положения, я выбирал, когда мы играем, а когда — нет, но ни одна схватка мне не запомнилась. Было весело, но так, как у автомата в ДК, дух не захватывало. Наверное, когда удовольствия много, оно уже не такое и приятное, скорее — привычное.

Быча отстучал свой первый срок ещё в начале нулевых. Уже учась в университете, я видел его пару раз — еще более сгорбленного, немного обрюзгшего, с каким-то забитым взглядом. Где он сейчас? Всё ещё «показывает “фаталити”» тем, кто слабее? Или наткнулся на того, кто провёл «фаталити» на нём?

Комментарии
Чтобы оставить комментарий,Войдите или Зарегистрируйтесь