The Witness
Люди… Кхм, нет. Люто… Ох, простите, пожалуйста. Людо! Людо-нарративный диссонанс!
Еще разок: людо-нарративный диссонанс.
Мужайтесь, друзья. Таких слов там еще много.
Шизофрения
Во время подготовки прошлого номера нам удалось побывать в Генте, крохотном бельгийском городке возле Брюсселя. Воспользовавшись случаем, мы зашли в гости к Tale of Tales , авторам The Path. Никакого интервью специально запланировано не было, но за чашечкой чая мы разговорились. Результатом нашей беседы стали строки, написанные ниже. Во время общения в числе прочего прозвучала идея о том, что все современные игры страдают от «шизофрении» — конфликта формы и содержания.
Например, Uncharted. По идее, эта игра об обаятельном молодом человеке, искателе сокровищ и приключений. Проблема в том, что Дрейк убивает ничуть не реже, чем очаровывает обаянием. За всю игру он губит несколько сотен человек. Он бегает, стреляет и бросает гранаты – вот его сущность.
Еще более вопиющий пример — Enslaved. Авторы на всех пресс-конференциях хвастались Алексом Гарлендом (автор сценариев к фильмам «Пляж», «28 дней спустя» и «Пекло»). То есть раз над игрой работал профессионал из киноиндустрии, то сюжет просто обязан быть качественным. Такая логика свидетельствует о глубоком непонимании сути игр.
Играм не нужны кинематографические сюжеты (как не нужен сценарий, скажем, масляной картине или попсовой песне про любовь). Да, у Enslaved действительно блестяще написанная история — только она существует отдельно от игры. Тут важно понимать, что мы не утверждаем, что Enslaved и Uncharted — плохие игры. Просто речь идет о предельных материях, о геймплее как художественном приеме, так что простите, пленных не берем
Как считают Tale of Tales, играм нужен свой язык. Не рудиментарное наследство фильмов — а что-то собственное. Уникальное выразительное средство, которое поможет оформлять мысли по-особенному.
Майкл Самин привел отличный пример, когда форма приходит в гармонию с содержанием (если хотите, когда геймплей соответствует сеттингу), причем случайно и даже вопреки стараниям авторов. «Взять хотя бы Amnesia. Игра очень неровная, недоработанная, — но ее техническая отсталость идет ей же на пользу! Все эти тусклые текстурки, вялые монстры и проблемы дизайна давят вам на психику. В тех местах, где игра «разваливается», вам по-прежнему страшно. Игрок понимает, что он сам себя довел до истерики — и от этого ему становится еще хуже».
Дерганые рычаги
Описанные выше противоречия давно будоражат ум геймдизайнера Джонатана Блоу. Людо-нарративный диссонанс (дословно: несоответствие игрового процесса и повествования) — вот как он назвал эту проблему. И в своей новой игре The Witness стремится ее исправить. На этот раз Блоу берется не за двухмерный платформер, а за классический квест от первого лица.
Обычно создатель Braid скуп на комментарии, но тут его просто прорвало: «В современных квестах графика лучше, чем двадцать лет назад. А все остальное не изменилось. Геймдизайн страдает от катастрофических недостатков, которые в любом другом жанре вылечили уже давно. Главная проблема в том, что игроки делают не то, что задумали авторы. В голове у них обычно крутятся вот такие вопросы: «Мне сейчас надо пройти в эту дверь или это неинтерактивный задник? А это что? Сюжетная загадка или второстепенный объект? Если это сюжетная загадка, то должен ли я решать ее прямо сейчас… или уйти в другую комнату, чтобы достать там необходимый для прохождения предмет? Ох, эта загадка невероятно сложная, поверить не могу, что разработчики хотят, чтобы я ее решал. Я лучше использую каждый предмет из моего инвентаря на каждом активном секторе экрана». Вот и весь геймплей. Собственно, решение загадок, исследование мира и восприятие сюжета пропадают в ворохе геймдизайнерского мусора».
Выправлять ситуацию Блоу готовится в свойственной ему манере — через скрупулезно выверенный геймдизайн и непрерывную бомбардировку «ага-моментами». Чем конкретно он собирается нас удивить — пока неизвестно. Но несколько фактов нам все-таки удалось собрать.
Мистификация
Briad был платформером и отдавал дань уважения «Марио» — родоначальнику жанра. The Witness — квест, и внешне он напоминает Myst.
В нашем распоряжении — залитый солнцем остров. Воспринимаем мы его от первого лица. Остров полностью открыт для исследования. The Witness — это sandbox-игра, вы сможете свободно перемещаться по игровому пространству с самого начала. Важный момент: остров очень маленький, компактный. Главная задача дизайнеров — сделать его предельно насыщенным, даже перенасыщенным местом. Плотность игровых объектов должна превысить наполненность уровней Braid. Страшно представить, как наше хрупкое сознание такое выдержит.
Остров открыт для исследований, сразу весь виден и забит геймплеем под завязку. Если забраться на какую-нибудь возвышенность, вы сможете увидеть все его достопримечательности. Солнечная земля заполнена всевозможными сельскохозяйственными объектами: там есть яблоневые сады, мельница и пруд. К каждому подведены какие-то странные провода. Если проследить путь одного такого провода, вы увидите, что ведет он к синему табло.
Вот здесь, наконец, дает о себе знать хоть немного осязаемый геймплей — к сожалению, совершенно непонятный, а Джонатан, как обычно, ничего не комментирует. На синих экранах изображены плоские двухмерные лабиринты: вы ищете выход из них, а затем вычерчиваете курсором путь (такие лабиринты иногда публикуют в газетах, рядом с объявлениями о продаже подержанной брюквы). Зачем все это — не ясно, но, как объясняет автор, стоит один раз попробовать, и вы тут же поймете всю прелесть процесса. «Прямо как в Braid: если вы посмотрите на него со стороны, он покажется самым обыкновенным платформером. С синими лабиринтами The Witness тоже все отнюдь не так просто — главные события моих игр происходят в головах игроков, а не на экране. Но сейчас я не готов рассказать вам об этом», — комментирует Блоу.
* * *
Над Braid Джонатан работал с двумя художниками — сначала вместе с Эдмундом Макмилленом, после — с дизайнером Дэвидом Хеллманом. Над The Witness трудится уже семь человек. Главная причина такого расширения — трехмерный движок. В игре потрясающая система освещения: картинка скорее смахивает на скриншот из учебника по 3DS Max, где учат, как правильно выставлять свет в сцене, чем на кадр из игры. Все дело в эксклюзивной технологии, основная идея которой опять-таки принадлежит самому Джонатану (он не только талантливый геймдизайнер, но и программист).
В общем, автор Braid, похоже, занимается не столько мессианской, сколько миссионерской деятельностью. Сперва «спас» платформеры. Теперь пришел на выручку квестам. Что будет, когда лет через пять он доберется до и без того популярных шутеров и ролевых игр, — представить страшно…
Будем ждать? Оболочка Myst, заполненная геймплейными откровениями — Джонатан Блоу собирается показать всему миру, как правильно делать квесты.
Процент готовности: 50%