Prototype 2

[[BULLET]] Как и прежде, композиция игры строится вокруг списка сюжетных персонажей, которых нужно сожрать. Поиски жертв теперь будут оформлены куда более творчески, охота за каждым - отдельная миссия.

Первый Prototype вышел в то удивительное время, когда каждый второй так и норовил сделать игру с открытой структурой (Red Faction: Guerrilla, inFamous, Assassin’s Creed 2, Just Cause 2 — список можно продолжить), но справиться с ним удавалось единицам, и Radical Entertainment не из их числа.

Главным героем Prototype был страшный генетический вирус, перенявший личность некоего доктора Алекса Мерсера. Разработчики наделили его почти безграничной силой и выпустили погулять в огромном Нью-Йорке, переполненном монстрами, военными и пугливыми гражданскими. Управляющий им игрок, конечно, повел себя как слон в посудной лавке — порушил все вокруг, так и не поняв зачем. И без того шаблонный сюжет подавался в рваной форме: полуминутные ролики беспардонно прерывались на дозагрузку. Война между людьми и мутантами оказывалась форменной бутафорией, действия игрока никак не влияли на баланс сил. Наконец, весь город на поверку оказывался довольно скверной декорацией — спасибо морально устаревшему движку и ленивым художникам.

В игре был классный антигерой-супермен, но настоящего применения его способностям авторы так и не придумали. К счастью, выпуск не доведенной до ума игры не погубил проект (первая часть все-таки неплохо продалась), и теперь в неминуемом сиквеле Radical получили шанс исправить собственные ошибки. Судя по нашему интервью с главным дизайнером Prototype 2 Мэттом Армстронгом, с прототипированием покончено, а новая игра — вполне взрослый, законченный проект.

Опыт Мерсера-Хеллера

В первую очередь разработчики выбрали нового героя, а Алекс Мерсер, наше всемогущее альтер эго из первой части, стал главным врагом: «Зараженный вирусом Blacklight, Алекс разнес полгорода, но именно он в финале остановил распространение вируса и устранил ядерную угрозу. С тех пор на протяжении четырнадцати месяцев его никто не видел. В глазах общества он стал таинственным злодеем, которого СМИ и выжившие после вспышки инфекции обвинили во всем, что случилось, и Алекс преднамеренно дистанцировался от людей… Теперь он полностью осознает себя сверхсуществом и смотрит на окружающий мир как хладнокровный и любопытный ученый. Его интересует только вирус и те возможности, которые он открывает», — рассказывает Мэтт Армстронг.

Одним из тех, кто посчитал Мерсера источником всех бед, был житель Нью-Йорка, сержант Джеймс Хеллер. Он хочет отомстить — вспышка инфекции и последующие события отняли у него жену и дочь, и Хеллер винит в этом именно Алекса. Однажды ему выпадает такой шанс: мельком заметив «врага номер один» на одной из разрушенных улиц, Джеймс настойчиво преследует его и тем самым вызывает неподдельный интерес Мерсера. Тот наметанным глазом угадывает в преследователе недюжинный потенциал и заражает его вирусом.

[[BULLET]] В этом году по Нью-Йорку уже прокатился Crysis 2, в 2012-м будет Modern Warfare 3, а потом еще и Prototype 2. Интересно, у кого получится лучше всех?

Дальнейшее легко представить: новый герой становится таким же всемогущим мутантом, способным прыгать до неба, ловить на лету вертолеты и обучаться новым, не менее эффектным трюкам.

Какие стимулы дальше ведут Хеллера по сюжету и в каких целях его использует Мерсер, пока неизвестно, но в любом случае авторы обещают более интересную подачу истории. «Джеймс — личность более самостоятельная и сильная. Если Алекс пассивно слушался бывшую подружку и сестру, то новый герой сам прокладывает себе дорогу», — рассказывает Мэтт Армстронг.

Дело в том, что Хеллер — персонаж более взрослый. Это уже не сгусток бешеной энергии и ярости, а профессиональный военный, который действует более осознанно, целенаправленно идет к абсолютной власти. Социальные эксперименты, потеря человеческих ценностей и, конечно, эпическая битва двух зарвавшихся всемогущих монстров — в Prototype 2 определенно будет на что посмотреть.

Трогательные усики

А вот будет ли интересно играть — большой вопрос. Только мы открыли рот, чтобы его задать, как продюсер выкатил такой список изменений, что мы несколько опешили — Мэтт Армстронг явно был готов к нашей атаке. По его словам, точечных изменений в игре столько, что их хватит еще на пару интервью… Но что бы там ни меняли разработчики, Prototype был и остается игрой про то, как без крыльев летать над небоскребами Нью-Йорка, голыми руками отрывать дула танкам, а потом протыкать ими вертолеты. Мутации — вот что действительно важно.

Специально для «Игромании» разработчики назвали две своих самых любимых мутации. Первая называется Blackhole: «усики», вырастающие из спины Хеллера, самовольно хватают различные предметы и с чудовищной силой бросают их в цель. Главная мишень у этого приема — вертолеты. С помощью автонаведения вы будете прицельно метать бронетранспортеры, сбивая ими вражеские винтокрылые машины не хуже любого «Стингера».

[[BULLET]] Расчлененка будет более точечной: вы сможете, например, прицельно оторвать кому-нибудь голову.

Второй прием пока безымянный, но он, конечно, тоже связан со щупальцами. Ими можно опутать врага, поднять над землей, а потом разорвать пополам; продвинутая версия этого приема позволит рвать танки. Благодаря подробной физической модели такие атаки никогда не повторяются: анимации не прописаны заранее, а рассчитываются на ходу, по мере того как две половинки разорванного джипа кувыркаются по улице. По словам Мэтта, как-то раз во время тестирования он попробовал проверить на деле пару приемов из щупальцевого арсенала — и так увлекся, что напрочь забыл про основную миссию.

Интересно, что апгрейд умений на этот раз отразится не только на их качественных характеристиках. Так, когти Хеллера после модификации станут мощнее и больше, а выглядеть будут круче.

Нулевой километр

Насмотревшись на то, как здорово работает в inFamous социальная структура большого города, Radical справедливо решили отказаться от конкуренции и попросту устранили динамичное изменение районов. Они четко раздели Нью-Йорк на три зоны: в красной свирепствуют мутанты и инфекция, желтая — это относительно неизгаженная зона эвакуации для беженцев, а в зеленой жизнь мало отличается от мирной. «Раньше все эти динамичные изменения никак не обогащали игровой процесс, зато сильно нагружали наших художников. Теперь же мы решили сделать более статичный, но более богатый, разнообразный мир с тремя принципиально разными зонами. У каждой — своя атмосфера и уникальный геймплей», — поясняет Мэтт Армстронг.

Как конкретно это выразится в игре, пока не очень понятно, но точно известно, что мир вокруг станет реалистичнее, а окружающие будут более адекватно реагировать на действия героя и то, что происходит вокруг, — побить уровень первой части, впрочем, будет несложно, потому что мирные жители там были немногим сообразительнее мокриц.

[[BULLET]] Для сиквела авторы доработали и оптимизировали собственный движок.

Изменится и общая стилистика. Нью-Йорк после событий первой части стал похож на город, чудом переживший апокалипсис: здесь больше разрухи, отчаяния и мрака, а на улицах развешаны плакаты в духе советской пропаганды, на которых отважные солдаты помогают мирным жителям и детям. Теперь этот город называется New York Zero.

Практика хаоса

Хеллер, как и Мерсер, может делать в нем все, что хочет, но главой задачей разработчиков было, как ни парадоксально, упорядочить эти безумства. Слово главному дизайнеру: «Первая часть позволяла вам просто прийти после тяжелого рабочего дня и расслабиться, почувствовать себя плохим парнем, которого никто не может остановить. В сиквеле все иначе. Мы сделали бои более тактическими и контролируемыми. Наша задача — чтобы игрок четко понимал, какой перед ним враг, кто из противников самый опасный, как его сейчас будут бить и как на это реагировать». Главный ориентир боевой системы — Batman: Arkham Asylum.

[[BULLET]] В прошлый раз inFamous и Prototype столкнулись лбами. Теперь Radical, кажется, хотят избежать конфликта — их игра выходит позже почти на год.

С этим напрямую связана и новая система прокачки спинно-усиковых умений главного героя. Раньше, как известно, их было огромное количество, и многие игроки просто терялись на этом празднике тела, тем более что разница между многими из них была исчезающее мала, а некоторые можно было бы смело оставить за бортом — применения им не находилось.

Чтобы покончить с этим, авторы решились на кардинальные меры: они просто выбросили из игры «магазин способностей» (Move Store). Нет, умения будут, но приобретать и развивать их придется в специальных логовах: герой будет поглощать их обитателей (те, видимо, окажут сопротивление) и использовать генный материал для самосовершенствования.

Таким образом, авторы хотят превратить рутинную и хаотичную прокачку в процесс более интересный, стимулирующий и опять же контролируемый, где игрок сам решает, лезть ему в логово или нет, разучивать ли что-то новое или совершенствовать старое. Важно и то, что авторы будут доходчиво объяснять все особенности каждого нового приема. «Когда герой получает новое умение, мы всегда будем объяснять, как и где это лучше использовать. Это позволит избежать ситуаций, когда игрок просто не понимал, зачем ему та или иная способность».

Prototype 2 уже не напоминает безумного школьника на складе боеприпасов. Игра стала более взрослой, а разработчики, кажется, поняли, как же обуздать собственное sandbox-буйство. Вполне возможно, что в финале сиквела Хеллер убьет Мерсера — на наш взгляд, отличная метафора взаимоотношений оригинальной игры и сиквела. Именно вторая часть должна стать настоящей игрой, где все эти спутанные, слипшиеся в биомассе щупальца наконец-то расклеятся и выстроятся в нормальный геймплей. А первую часть жалеть не нужно. Это всего лишь прототип.

Будем ждать?

Повзрослевший и более вменяемый сиквел разудалого сэндбокс-боевика, в котором два супермутанта рвут на части загаженный инфекцией Нью-Йорк.

Процент готовности: 50%

Властелины мира

Вспоминая Prototype, «Игромания» решила разобраться, кто же из вирусов и бактерий самый могущественный

Наше тело, которое мы привыкли считать полностью своим, на самом деле представляет собой самую настоящую коммунальную квартиру. Кто в нем только не живет.

Иногда этот кто-то вреден и опасен. Юркий глист, присосавшийся к стенке кишечника, пожирает проглоченную нами пищу и отравляет организм ядом. Микроскопический вирус способен уложить на больничную койку крепкого, полного сил человека, а потом и вовсе отправить его на небеса.

[[BULLET]] Трутень. Не все знают, но трутни развиваются из неоплодотворенных яиц и имеют гаплоидный (т.е. одинарный) набор хромосом. За это биологи иногда называют их летающими сперматозоидами. (с) Noel Feans

Бывает, что наши соседи по организму добродушны и даже полезны. Симбиотические бактерии помогают усваивать пищу и избавляют от неминуемых поносов, а их родственники на поверхности кожи не дают нам загнуться от дерматитов и прыщей.

Случается и так, что сожители по телу-коммуналке абсолютно безобидны, но и особой помощи от них не дождешься. Но все равно, знаете ли, неприятно осознавать, что внутри тебя живет кто-то, кроме тебя самого.

Но что бы вы сказали, если бы внутри вас поселилось существо, которое бы не просто помогало вам или пыталось убить, а начало бы выстраивать вашу жизнь по своим собственным законам?

Будет как я сказала!

Вольбахия — крохотная бактерия, которая паразитирует внутри примерно… миллиона видов живых организмов! Только вдумайтесь — миллион видов! Около четырех квинтильонов особей! Если цифрами, то это вот так — 4 000 000 000 000 000 000. Откуда такое сумасшедшее число? По примерным подсчетам, на нашей планете обитает около трех-четырех миллионов видов насекомых, а вольбахией заражено — тоже по примерным прикидкам — в районе 30-40% всевозможных бабочек, жуков, ос, пчел, муравьев и прочих прыгающих, стрекочущих и жужжащих бестий.

[[BULLET]] Насекомые — самый многочисленный класс животных на Земле. По разным оценкам, на их долю приходится от 80 до 95% всех живых организмов. И примерно в половине паразитирует вольбахия. (с) Paul Stein

Ни один обычный паразит не смог бы поселиться в таком количестве животных. Но вольбахия — паразит необычный. Она не просто заражает, она подчиняет насекомых своей воле и превращает их в фабрики по производству тысяч, миллионов, миллиардов новых вольбахий. Для этого у вольбахии есть четкий план и выверенная стратегия.

Что делает обычный паразит, когда ему надо попасть в другую особь? Он каким-то образом выходит наружу. Иногда сам по себе, иногда вместе с испражнениями, с каплей крови, в слюне, соплях, с мокротой или мочой. Вариантов множество. Но в любом случае паразит подвергает себя серьезной опасности — оказавшись снаружи, слишком велик шанс не попасть в нового хозяина, а банально сдохнуть по пути.

Хитрый затворник

Вольбахия никогда не покидает тела, в котором поселилась. Она живет внутри клеток зараженного организма. Возникает логичный вопрос, как же тогда она вообще распространяется? Очень хитро. Вольбахия передается с половыми клетками потомству зараженной особи.

И вот тут начинается самое забавное. Сама вольбахия очень маленькая — но все же недостаточно, чтобы поместиться целиком в сперматозоидах. Она помещается только в яйцеклетках (в половых клетках самки). То есть для вольбахий, которые сидят внутри самцов насекомых, жизненный цикл формально закончен. Ведь со сперматозоидами они не смогут передаться потомству, а значит, не смогут продолжить свой род.

[[BULLET]] Человеческая вошь. Переносчик опаснейших заболеваний. Не исключено, что и ее поведение контролирует вольбахия. (с) Gilles San Martin

Но вольбахия проявляет чудеса изобретательности. Она встраивается в геном насекомого и модифицирует его. Это может привести сразу к нескольким интересным результатам. Например, все зараженные самцы могут превратиться в самок (в этом случае вольбахия влияет на выработку определенных гормонов). Или заставить самок размножаться без участия самца (это явление называется партеногенезом и довольно широко распространено среди насекомых). Или сделать так, чтобы все самцы в потомстве погибали. И, наконец, вселенский финт ушами — иногда вольбахия изменяет генотип самца так, что он может оплодотворить только зараженную вольбахией самку. В результате незараженные самки, которые совокуплялись с зараженными самцами, не оставляют потомства, и их число неминуемо уменьшается. Число же зараженных особей, соответственно, увеличивается. Вольбахия торжествует!

Представьте себе, почти половина насекомых, проживающих на Земле (а это примерно треть вообще всех видов, обитающих на планете), эволюционируют согласно потребностям малюсенького паразита, засевшего внутри. Вольбахия играет с генотипом насекомых, как котенок играет с клубком ниток. Захотела — убила всех самцов разом, захотела — заставила пару миллиардов живых существ размножаться бесполым путем.

Из микро в макро

Возникает логичный вопрос: при чем здесь человек? Ведь вольбахия паразитирует только в насекомых. С одной стороны, может быть, так оно и есть, хотя ученые не исключают, что паразит может поселяться и в клетках других животных. Просто таких пока не найдено (а вот список зараженных насекомых растет постоянно).

Но, с другой стороны, у вольбахии таки есть возможность влиять на другие организмы — в частности, на нас с вами. Например, некоторые паразитические черви, заражающие человека, давным-давно находятся во власти вольбахии. Доходит до того, что некоторые виды вообще не могут жить без вольбахии внутри: стоит погибнуть вольбахии, как очень быстро погибает и сам червь.

Врачи эту особенность подметили и начали пользоваться. Выкурить из человеческого тела малюсеньких червячков, особенно если их миллионы, очень сложно, иногда — невозможно. А вот убить внутри червя вольбахию можно — ведь она бактерия и превосходно гибнет от антибиотиков. Врачи так и поступают. Заподозрив заражение червем, они дают больным антибиотик, вольбахия внутри червя погибает, а вслед за ней погибает и червь-паразит.

Но вот что интересно. Черви очень часто паразитируют в наших глазах. Причем они настолько маленькие, что сами по себе никакого вреда зрению не наносят. Но! Если внутри червя сидит вольбахия, то она способна вызвать иммунный ответ организма. В результате человек слепнет. Считается, что это всего лишь случайный побочный эффект. Но, зная расчетливость и коварство вольбахии, в этом можно усомниться. Уж не пытается ли таким хитрым способом вольбахия получить власть над существом, опрометчиво считающим себя царем природы?!

Связь с мозгом

[[BULLET]] ©Dino Quinzani

Вольбахия влияет на живых существ, изменяя их геном, и у нее прекрасно получается. Но существуют твари, которые научились влиять непосредственно на нервную систему животных и изменять их поведение, посылая сигналы прямиком в головной мозг.

Позвольте представить — печеночная двуустка. Паразитирует в печени крупного рогатого скота, чаще всего коров. Для завершения цикла размножения двуустке нужно выбраться из коровы, заразить улитку, затем попасть в муравья и лишь после этого забраться обратно в корову. Почему все так сложно — не спрашивайте. На объяснение уйдет с десяток журнальных страниц, но не сомневайтесь — эволюционно столь сложный механизм вполне оправдан.

Так вот. Из коровы двуустка выбирается с навозом. В улиток попасть тоже несложно, потому что они слизывают с навоза камельки жидкости, проглатывая заодно и паразитов. Из улитки двуустки выбираются прямо через стенки тела. Попутно они пачкаются в слизи, которую, в свою очередь, вместе с двуустками поедают муравьи.

И вот тут возникает проблема. Как из муравья попасть обратно в корову? Простого решения нет. Поэтому двуустки нашли решение сложное — они пробираются в мозг муравья, внедряются там в нервные ганглии и полностью меняют поведение насекомого. Вечером, вместо того чтобы ползти в муравейник, зараженные муравьи забираются на самые высокие травинки, цепляются лапками, замирают и висят так до момента, пока травинку вместе с муравьем не схрумкает проходящая мимо буренка.