Руководство и прохождение по "1944: Battle of the Bulge"
_
“…Когда же стройные ряды военачальников, чистокровных арийцев и талантливых заокеанских полководцев наконец промаршируют парадом за горизонт? Как-то предрекали именитые создатели электронных развлечений “сплошной Вьетнам”, да не сложилось. Никак не отсечет сверкающий меч союзников ядовитые головы фашистской гидры. Тут же подскакивают игроделы с целебной мазью. Вот и длится вечный, бесконечный День сурка, идет Великая война по кругам своим. Надоело!”
Примерно так, наверное, думали пользователи по всему земному шару, извлекая на свет Божий черт знает какую по счету поделку на тему “World War Two”. Согласен, тема несколько приелась. Да и не извлечь из нее разного рода новинок, не добиться инноваций. Не свернуть с накатанной колеи. Но, если едет паровозик хорошо, не трясясь на шпаловых стыках, быть может, ну ее, эту остроту неизведанных “осюсений”? “1944: Арденны” — вполне достойный продукт. Во всяком случае, Codename: Panzers он в качестве не уступит, это точно. Так что, пожалуй, стоит на время отвлечься от мыслей о вторичности и римейках и взглянуть на него повнимательнее.
_
Творческий гений создателей свалил в один котел и борцов за правое дело, и ревнителей неправедного господства — вот кампания, а вот задания ее; вот вы носите зловещую нашивку-крест на рукаве, но и сами не заметите, как уже отгоняете этих самых, с нашивками, сидя на танковой броне заокеанского литья. Это создает некоторую путаницу (так мне показалось, во всяком случае) — впрочем, не такую, чтобы сбить вас с толку и не дать насладиться сюжетом.
Кампаний… раз, два… да, три кампании. Топчем кирзовым сапогом нормандские пляжи (один с отчетливо нафталиновым запахом), кидаемся сломя голову в битву за Выступ, которая окончательно сбросила ярмо неволи с лягушатников; ну и — на сладкое — вдыхаем ледяной северный ветер (“Nordwind”). Он дул в спину тем, кто бросился в безумное, отчаянное наступление; уцелевшим в штиль немцам Предвидение не позволило уцелеть опять, и в последней битве они пали, взломались врата рейха — не удержал неприятеля бурный Рейн!
Сводится все это веселье к боданию а-ля “стенка на стенку” в декорациях с лесами, холмами и населенными пунктами. Вот вам силы, вот им силы, сражайтесь сколько изволите. Типичная тактическая стратегия, как и обещалось во вступлении. Даже разнообразием целей нас не балуют, задачи оригинальные не ставят — слышится привычное “то местечко защитить, а вон то — захватить”. Ну и пусть. Сбито ведь отменно!
Военные препирательства на местности воплощаются для вас в приказах удерживать свое (это полегче) и не давать удерживать не свое (что посложнее, признаюсь сразу). Что ж, господа оборотни, давайте окунемся в будни полководца по самую макушку.
Железный Человек на дуэли
А действительно, как привыкли выяснять отношения жестяные банки на колесах и гусеницах? Обыкновенная и банальная дуэль уже не вызывает любопытства — залп, огонь и смерть успели наскучить. Хотя… Как броневые листы наварили — уже с давних времен секрет Полишинеля, да?.. В таком случае то, что уязвимее всего у техники задняя часть (в этом братья наши рукотворные с человечеством солидарны), обсуждать не будем. И так знаете. И по бокам, разумеется, слой стали тоже потоньше. Если бить по гусеницам, то танк лишится подвижности, став стационарной огневой точкой.
Это интересно: сталинские соколы так, кстати, отбивались от врагов одним знойным летом — поломанную технику врывали в землю как ДОТы, — а с реалистичностью в данной игре все в порядке, создатели к делу подошли серьезно.
Если бить по башне — не имеет значения, мобильной или неподвижной, — то танк как бы и не танк уже (пушка на основании с колесиками/гусеницами — вот что такое, строго говоря, танк), а просто препятствие. С “препятствия” экипаж драпает, только пятки сверкают. Тогда туда надо засовывать своих ребят — чтобы приз был.
Вообще, отбивать технику реально только так. Остальное — вроде трепетного ожидания, когда же неприятель решится выбежать под гусеницы сам (очевидная дурость, видно, создатели где-то схему у электронного болвана перемкнули; впрочем, это единственная дурость, которую позволяет себе кремниевый болван), — чистое баловство. Подвиги узкоглазых азиатов из страны Восходящего Солнца, кои старинными мечами били водителей в смотровые щели, европейским и американским призывникам не по зубам.
В качестве ответа на хамские попытки оторвать танку ноги или даже голову подойдет окапывание. Волшебным образом около ценного выпуска оружейных заводов возникает стена мешков с песком. Откуда взялись мешки и тем паче песок (в залитом шоссейным покрытием населенном пункте, например), неизвестно, но дополнительная защита обеспечена… Компьютер такое любит.
Что касается экипажа… он или полный, или не полный. Если в железный гроб натолкано не столько человек, сколько признано идеальным количеством, боеспособность неизбежно падает. Машинки вообще-то капризные. С экипажем из одного водителя если хоть поедет, и то большое спасибо.
На заметку: от качественного состава тоже зависит многое — пулеметчик за пулеметом пострашнее стрелка (это к джипам относится), а если уж расщедрились на командира низшего звена — ох, какие дела танк станет проворачивать!..
Да, не забыть бы этого особого дядьку — командира низшего звена. Я о нем не в том разделе пишу, потому как он несамостоятельный, так сказать. Без железа и коллег по экипажу — полный ноль. Если усадить в таратайку, боеспособность той станет поболе в разы. Если не усадить — ничего выдающегося, увы, не случится.
Пламенный привет от авиаторов
На что командование скупится — так это подавать крепкую руку помощи со стороны, то есть бить дальнобойной артиллерией, высылать самолеты с бомбами (а то и просто разведывательные) или живыми пока парашютистами. Естественно, нянчиться с вами никто не станет, а потому лучше справляться своими силами… Однако на высшей сложности наконец-то появляются реальные шансы без того не справиться. На не очень высокой шапками-то закидаем завсегда, а вот с чуть менее ласковым нажимом на нас — увы, нет.
Авиация могла бы быть и получше. Разумеется, самолеты способны поражать наземные цели, не вступая с ними в огневой контакт, однако ПВО очень даже качественно оберегает воинские части от того жалкого самолетика, который кружит по приказу командования (то есть вас) над полем боя, да и точность попадания бомб сомнительная, что вкупе с их числом в трюмах “воздушных крепостей” сводит на нет влияние “поддержки с воздуха” на исход сражения. Единственное достойное занятие летчиков — разведка, вот там да — они проявят себя в полной мере. В тесном взаимодействии с сухопутными коллегами летуны сберегут немало человеческих жизней, в особенности — если попутно подавят случайно хоть одну батарею. Что такое артиллерия по мнению создателей — вы не представляете… Боги сражений, правы были древние полководцы.
В общем, что случается? Начинает летать самолетик. Самолетик можно сбить. Самолетик кидает бомбы и, быть может, что-то там взорвет. Попутно пилоты по рациям “развеивают туман войны”. С помощью чего намечаются цели наступления. Вот что представляет собой авиация.
Незачет? Да ну. Разведданные — вот что истинная ценность, а парашютисты в тылу или что иное — так, Колобок дополнительный на тарелку, причем без амбиций и самомнения, в отличие от сказочного коллеги.
Сталь, стальные сердца… Взаимодополнение!
Пешие солдаты, в принципе, не очень-то приспособлены к суровым реалиям Великой войны. Да, их юркое тело способно проползти там, где не проедет — пусть даже самый совершенный — танк, мышечная система позволяет залегать в траве и уклоняться от свистящих пуль лучше, чем это умеют гусеницы, а костяной скелет, хоть и не так крепок, как литая броня, “производится” активнее бронетехники, а значит, причиняет неисчислимые трудности тем безумцам, которые палят по пехоте снарядами. Ибо, хотя о взрывной волне создатели явно не наслышаны, в дуэли дюжины автоматов и пушки обладатели бронебойных патронов — хотя и редко — одолевают танчики-рухлядь, в то время как возиться с солдатами надо долго и нудно.
Обычно людских резервов маловато, чтобы обеспечить должным образом бесконечные атаки на линии бронетехники. Гранатомет, к сведению, создавался не для открытого боя, а для тихих укусов в населенных пунктах, где и понять-то, откуда стреляют, — труд тяжкий. ДОТы, огнеметы… Все одно — в качестве самостоятельной силы все эти винтовочники не годятся, разве что отбить рейд иноземных коллег, которые не удосужились подготовить должное численное превосходство — что при подобных затеях, кстати, нужно как воздух.
В любом случае, в качестве водителей эти богатыри сослужат безоговорочно лучшую службу; что, однако, не означает, что губить их ради единственного несделанного выстрела, оставляя в издыхающей машине, — верх тактического мастерства. Нет, людей следует оберегать по отборным людоедским канонам — ровно настолько, чтобы они принесли своей смертью столько пользы, сколько могут. Что делать, война.
Под пехотинцев особо приспособлены оборонительные сооружения, такие, как песчаные насыпи, окопы и ДОТы. Кроме того, дополнительным плюсом в обороне послужат остатки населенных пунктов (среди обломков очень удобно сидеть) и, извините за выражение, “лесные массивы”, в просторечии — ряды елочек. Ну и, конечно, разного рода заборчики (каменные и деревянные), минные поля и опутанные колючей проволокой столбы делу сбережения человеческой жизни тоже служат по мере сил. Правда, последние отнюдь не всесильны — мины снимают мудрые саперы, досочки ломаются от легкого прикосновения стальной тушки, а колючая проволока — та просто падает наземь. Вместе со столбами, к сведению. Если она натянута без столбов — это уже забота саперов.
Разумеется, и бункерная крыша не преминет упасть на горячие головы под градом снарядов, и якобы жилые (никто там уже не живет, конечно) кварталы — не “волчье логово”. Но все равно — людей беречь надо, причем способы этого сбережения избирать согласно обстановке. Да, главный наш план — “на землю лечь!” — не отменяется в любых условиях, хотя и не любят его почему-то здешние солдаты. Стройным шагом идут на пулеметные ячейки, игнорируя неприятельский огонь и никакую результативность, — а это, конечно, неправильное поведение.
Противодействие пешим солдатам — пулеметы либо бронетехника. Учтите, тогдашних военных создатели считают вовсе не резиновыми, а потому гусеницами они давятся принципиально. Суть противопехотной доктрины: когда не спешишь — надо бить с башни и огрызающихся человечков потихоньку положить, не замечая ни диких очередей бронебойными патронами (по тем временам — дрянь жуткая, чтобы хоть чего-то добиться, надо быть гением, да еще и удачливым), ни мельтешения кителей.
Все-все-все, включая спецназ и фолькштурм
На любой бой полезно взглянуть, сидя в шкуре рядового. Да, не в генеральской, с встроенными лампасами, а именно в той, что обтянула маленькую фигурку на вашей большой карте. Иными словами, начинается типичный и привычный разбор полетов, кои совершили различные рода войск.
Итак… Кто у нас милый-славный-мирный шоколадный зайчик, а?
Разведчик — счастливый обладатель винтовки и исключительной дальнозоркости. Как человеческие глаза способны видеть сквозь буйную растительность и на несколько миль — загадка… Даже тогдашние сантиметровые радары, пик военной моды — и те не засекают этого духа-коммандос (гляньте в уголок экрана, его точка особым образом мигает). В качестве убийцы, впрочем, разведчика и не представить — скромное обмундирование не позволяет развоеваться, да и нет нужды разделываться с какими-нибудь патрулями, это ж не stealth-action. Если усадить сего маленького Штирлица в автомобиль, то обзор его станет уже до неприличия огромным. Пользоваться этим правильно, благо джипы обыкновенно пылятся без дела на стоянках. Высунуться, поглядеть, приметить узлы обороны — типа вкопанных в землю “мышек” (maus-ов то есть, воистину монструозных порождений конструкторов рейха) и танковых толп. Правда, без того есть шанс и обойтись — гарантированно, если сложность не высокая, но очень иногда — если сложность есть… О высшей, рассчитанной на мазохистов, я и не говорю.
Ну а дальше зверь-биоробот, для контрасту…
Пулемет — он, знаете ли, отлично смотрится, но только если его счастливый обладатель надежно укрыт от сурового внешнего мира, желательно (помимо остальных вариантов) — за несколькими линиями обороны в тылу. Правильно, как и все очень хорошие специалисты, он хлипок душой и телом. Поэтому, кстати, ползает вообще всегда, не смея подняться на ноги, даже когда очень надо добежать в важный узел обороны. Тогда его стоит на спецмашине возить. Только не выставляя против танков, разумеется. Пулемет — ценная вещица, причем настолько, что все траншеи и окопы правильно отдавать им, не колеблясь.
_
“— О! Практически попал!
— Петрович, ну ты полный идиот!”
(“Убойная сила”, милицейский сериал)
Петрович целился пустой трубой в бронеавтомобиль господ бандитов, выдавая ее за…
_
Против бронетехники человек — маленькая, почти незаметная букашка. Но только если этот человек не схватил гранатомет! Вообще, он еще именуется базукой, но это он за океаном так именуется, а Советский Союз… В чем, собственно, беда спецназовцев с бомбоплевалками? Танк поджечь — не вопрос, а вот в живых при этом остаться… Строго говоря, ходить гулять по равнинам с подобными агрегатами нельзя в принципе. Нужен дом, или ДОТ, или, на крайний случай, узкий переулочек и компания ребят с винтовками, чтобы отвлечь рассерженных танкистов. Или, разумеется, идти довеском к бронетанковой лаве. Иного не дано.
У них странноватый девиз: “А если не в бровь, а в глаз?!”…
Снайпер — ценнейший экземпляр, подготовленный в полевых лагерях. И не только благодаря исключительной болезненности маленькой пульки, вылетающей из снайперской винтовки. Когда-то у охотников считалось самым шиком ухитриться попасть зверюшке в глаз, чтобы ненароком не попортить шкурку. Ну а если есть удобное пулеметное гнездо или гаубица скорострельная? Оставлять на растерзание своим пулеметчикам или разного рода пушкам? Нет, пусть их владельцы погостят у Бога, а оружие — у нас.
У этих тоже девиз неплохой: “Если уж делать, то делать с огоньком!”
Есть такие специальные полезные дяди, они любят все поджигать для удовольствия. Пироманами кличут. Если же пироман в своих забавах подчиняется исключительно суровой необходимости, это уже огнеметчик. Кто еще догадается повесить на спину баллон со взрывоопасной дрянью аки рюкзак? Маленькая пуля от маленькой винтовочки — и все, конец котятам в радиусе полумили. Однако пламенная плеть вообще знатнее остальных орудий смертоубийства. Когда надо лезть в дом, лезть с огоньком — гарантия успеха, да и вообще, кто совершенно точно справится с любым коллегой по спецподготовке, так это огнеметчик.
Фрицы тронулись. Отныне они предпочитают по коридорам не ходить, а разъезжать… Бип-бип. Бедный Штирлиц!
Разведывательные автомобили — это лучше, чем просто разведчики-диверсанты. Точнее, и те, и другие взаимодействуют с внешним миром разными способами: лазутчика нелегко заметить, но нетрудно зарезать; автомобиль не спрятать в канаве, но и накрыть артобстрелом не так-то просто. О боевых качествах говорить даже и не следует, не для того корпели инженеры над этими юркими машинками.
“Смертоносный меч блицкрига” — как-то очень патетично и пафосно, и тем не менее…
В отличие от человечка с винтовочкой, танк каждым граммом своей стали несет смерть. Чтобы, допустим, разделаться с солдатом, достаточно проехаться по его телу гусеницами; а если подбираться поближе не с руки, то сгодятся и пулеметы с пушками (увы, дополнительное пулевое оружие навешивается только на самую совершенную бронетехнику). Вообще, танки не только умеют добиваться всего, частенько именно они этого “всего” и добиваются: некоторые задания выполняются исключительно жестяными банками — остальные не у дел.
У англичан забавный был обычай — провинившихся солдат “женить на пушке”. Сейчас на пушках не женят. Заряж-ж-ай! Пли! Ну да, это веселее…
Противотанковые пушки — бич всего, что имеет колеса и гусеницы. Особо стоит отметить 88-мм зенитку, коя справедливо считалась (а создатели не любят нереалистичность) кинжалом в спину всему танкостроению. Правильно, свет клином сошелся не только на каких-то особых орудиях, натравить на бронетанковые силы позволяют и ПВО. Но и о привычных способах борьбы забывать не стоит, хотя машинки для этого по большей части капризные: сами — за вычетом немногих самоходок — ездить не хотят, просят или грузовик, или дюжину-другую молодецких рук. Последние явно не лучше двигателя: солдатики хрипят, сопят и всем своим видом грозятся дать дубу. Поэтому об оперативности без тягачей и самоходок правильнее забыть напрочь.
А эти — ну прямо гроза небес! Конечно, де-факто монополисты — потому и не такие звания вправе себе забрать недрогнувшей рукой…
О зенитках и сказать-то особенно нечего: ну, одна таскается на буксире, другая сама ездит, еще одна умеет глядеть дулом не в небеса, а в более прозаическом направлении — на литую броню танков. Тоже в некотором роде противотанковые пушки, только, в отличие от своих коллег, беззащитных перед небом, эти более универсальны.
Бессменный царь сражений, согласно всем догматам полководцев Нового времени…
Артиллерия. Вольготно трется колесиками — или колесами, в зависимости от степени самоходности — о травку возвышенностей, желательно подальше от поля боя. Единственные, кто, услышав вдалеке таинственный грохот и пальбу, сумеют достать смутьянов — те демаскировались и с них спала пелена “тумана войны”, да у остальных дальнобойность не та, чтобы начинать бузить. Если в экспериментальных целях стать особо невнимательным субъектом, навести шороху и подставиться под огонь как приклеенным, то реально вообще понести в поля боя поражение, наваленное на горб парой артиллерийских орудий. Осколки, взрывные волны… Страшно жить.
Вот кто действительно близнецы, Болек и Лелек, так это те двое, кто окопались вниз по течению текста…
Кого следует беречь как зеницу ока? Саперов. И вовсе не потому, что те не дураки подраться, — не так это, с саперной лопаткой много не навоюешь. Просто выкапывать фугасы умеют только саперы. Если их ненароком подстрелят, остается единственный шанс пройти сквозь минное поле — искать безопасные маршруты солдатами, а такое поведение как-то, право, некошерно…
Врач — почти коллега сапера. В смысле, когда дело доходит до пальбы — косоглаз и криворук, но вот если очень надо зашить пораненного солдата, единственный в своем роде и вообще неповторим. Его отдельные личности отпускают побегать по окрестностям, чтобы лечил по своему разумению, — есть такая кнопка. Лучше не полагаться на интуицию Гиппократова последователя, в особенности когда идет бой. Подставит себя, да и артиллерию вражескую на других ребят навести может.
Палить, пока палится, это, конечно, очень благородно, а если что заклинило? Без мастера на все руки на поле боя, сами понимаете, никуда…
Ремонтники путешествуют по полям сражений на ремонтной машине. Всех, кто встречается на пути, чинят. Вот поломались гусеницы, или рубка отлетела от меткого неприятельского выстрела — и починят, и новенькую смастерят. О банальных вмятинах и царапинах на броневых листах я уж и не говорю. Очень полезно, в особенности для любителей коллекционировать “не нашу” технику, — лишать подвижности пушки, а затем отрывать голову повыбежавшим, усаживать своих ребят и подлатывать машинку так, чтоб как новенькая. А то кому надобны эти калеки…
Ну, и напоследок даже не солдатики вовсе, а крепостицы разных видов. Две. Крепостицы.
ДОТы — это такие большие кучи цемента с дырками, откуда выглядывают то стационарные пушки, то штатные стрелковые погремушки заютившихся в глубине укрытия бойцов. Учтите, в любом случае, сидя в ДОТе, реально попасть не во все точки на горизонте, а только в некоторые. Угол в сто градусов. Это если прижать большие костяшки указательных пальцев к вискам, а сами кончики указательных развести как можно дальше друг от друга. Вот зона между ними как раз и должна простреливаться, только представьте себя на месте подчиненных, и все путем.
Траншеи — это такие большие ямы, куда понабежали и попадали солдаты. Зачем понабежали и попадали? Целиться легче, остаться в живых шансов больше. Как в ДОТе, только для бедных. Против танков смотрится уже смешно.
Дальние дороги, вдалеке следы
Отчитаюсь сразу, господа читатели: прохождения не будет. И не потому что я отличаюсь особенной злокозненностью и свирепостью. Ситуация такова: те, кто отвечал за уровни сложности, отыграли свою роль очень достойно. А точнее — тряхнули стариной и по факту склепали по набору заданий для каждого из нас — то есть задания-то едины, а вот диспозиции разнятся. Поэтомы мы с вами займемся тактикой.
Если постоять на красном ковре…
…Любопытные вещи, кстати, случаются не только на заданиях. И между заданиями тоже есть чем заняться. Брать бойцов из резерва пополнения, скажем. Или отдавать своих солдат, забирая чужих. Это называется “комплектование”.
Ставка верховного главнокомандования (ну да, ребята из “Нивала” взялись сделать действительность чуть поблагообразнее, вот и явились взору тайные штабы Оси-союзников… Влияние злодейского Советского Союза и лично т. Сталина!) не сильно зажимает инициативу на местах. Конечно, вместе с заданием бедняге-военачальнику всовывают пачку “рекомендаций”: кого брать, кого не брать на дело, их легко проигнорировать — жмите на особую кнопку на особом междумиссионном экране, и вуаля — подчиненных подчиняем по собственному выбору.
На рабов… фу ты, на призывников!.. дают талоны — точнее, очки. Как сказал классик, утром очки, вечером верное пушечное мясо.
Разумеется, ценники на стальных зверей кусаются старательнее тех, что наклеены на двуногих образцах, так что баланс соблюден, и, вполне достойно. Естественно, более оговоренного в “рекомендациях” не выклянчить, давать свободных очков на манер ролевых демиургов не принято, так что тасовать колоду, как шулер-эпилептик, вредновато, в особенности потому как зеленые салаги взамен тертых-битых бойцов — это как-то не того…
Зато вот что принято. Всовывать в качестве презента в автомобиль или нечто более бронированное комплект водителей. Водители из кабин, в принципе, вытаскиваются, и задачи каждому ставятся после этого строго личные. Но вот призывники с винтовочками в бою… ну, разве что если достался вам по восхитительной случайности тайный зверь стальной с тысячей очков жизни. Вот тут надо держать в тылу запас бездельников, чтобы не пропадали после победы трофейные богатства. Хотя непростительно редко такие экземпляры встречаются, конечно.
И что еще следует учитывать. Кадровые перестановки — ну, то есть стрелка выгнать, пулеметчика вместо него посадить на сиденье джипа за пулемет, — это не для поля боя. Веком не дрогнете — как нападет злой неприятель. На задании воюют — в тылу готовятся.
Остается сказать… да, о ярких личностях. Не о тех, кто очень умно в сюжетных вставках говорят, а тез, кто встречаются в единственном экземпляре, набиваются в спутники принудительно и считаются для дела страшно ценными. Дать их убить — значит понести поражение. Отослать от себя и взять взамен бронетехники не получается — не разрешат, разумеется. Вообще в ярких личностях ничего особенного нет — ну,может, посражаться горазды, только вот мое мнение: пусть лучше сидят в тылу, справитесь как-нибудь сами. А то как бывает — по звуковым волнам засекают, кто где палит, затем отсыпают бомб или снарядов — и конец ценному экземпляру.
“…За Родину. Огонь!”
Захватить — это значит подавить узлы обороны, которые представляют собой либо дом, где засел неприятель, либо траншею, где вышеупомянутый неприятель залег, либо попросту накиданные мешки с песком около вкопанных танков. Даже распластавшиеся лягушкой солдаты с автоматами наизготовку — узел обороны. Иными словами, любое соединение, которое добивается исполнения определенных задач (то есть в соединении все его члены предназначены для противодействия конкретному, очень узкому подвиду врагов), — тот же узел обороны.
Мышление, которое разбивает избранное поле боя на элементы, каждый из которых подавляется строго осмысленно, — правильное мышление. Тот, кто сражается с абстрактным противником, представленным якобы мешаниной из множества родов войск, обречен на поражение. Все-таки в генштабе уважаемого противника сидят не полные идиоты. Так, серединка на половинку.
На любое действие найдется противодействие. Даже самый совершенный из танков можно одолеть, если послать против него правильных людей.
Пар “нападавший — жертва” не так много, как кажется на первый взгляд. Точнее — разумных пар. Линия пехотинцев, к примеру, в порядке убывания разделывается под орех: танковыми гусеницами, навешанными на танк пулеметами, пушечным огнем, кистенем пламени от огнеметчика, пулеметной очередью, огнем винтовок, снарядами из танковых дул. Если снайперы, то исключаются огонь и пулемет, винтовки очень нежелательны. Против пулеметчиков, стоит посылать коллег, либо снимать их пулькой в голову от “кукушки”, либо задействовать набор дальнобойных средств. Если хотят дать “прикурить” — лучше и не помышлять о винтовочниках и прочих двуногих. Надо хитро бить пироманов издалека или высылать бронетанковые силы.
К быстроходным разведывательным автомобилям не найдет подхода неоперативная артиллерия. С легкобронированными и очень вредными целями справляются пулеметы — это их призвание не в меньшей степени, чем расправа с солдатами. Разумеется, подкинуть снарядик-другой, тот, что для танков предназначен, — лучшее решение. Если его, это лучшее решение, применяют по отношению к нам, выставляем, конечно, противотанковые пушки, зениткам, разумеется, опускаем носы, но, к сожалению, бои, скорее всего, сведутся к дуэлям между жестянками — все-таки слишком немобильны специализированные пушки. О, еще особо подготовленные гранатометчики, запрятанные по правилам военной науки, крайне болезненны для танков.
Мины? Саперы справятся. Против вышеописанных способов изранить стального зверя — снайперами бьем точнехонько в лоб засевшим за пушечными щитками канонирам, лупим из пулемета и подбегаем с винтовочками. Дальнобойной артиллерией обеспечиваем всяческое содействие. Главное — не идти на поводу у противника и не давать ему вести битву по выгодному для него сценарию. “Сам себе драматург!”.
Рукопашный бой… А что рукопашный бой? Они в дома засели — мы в дома залезли. Фашистов сломили не только и не столько отчаянные драки в чистом поле (хотя не без того, конечно) — наступление на Москву сорвалось только благодаря схваткам в переплетениях улиц и площадей. Когда с отеческим напутствием войска отправляются брать какой-нибудь домик, шансов остаться в живых до бесстыдства немного. Призывников с винтовочками в таких случаях лучше оставлять тогда в тылу, правы создатели: особо подготовленные части — вот кто должен забавляться с засевшей в кварталах силой. Правда, если разозлиться как следует, можно решиться пустить танки… Но, право, лучше не поддаваться эмоциям. Гранатометчики — те и батальон в могилу загонят, причем так, чтобы оставить без пользы вас. А в экипажах у бронетехники человек-то сколько?.. Значит, убедил?
“…Переходил границу враг — шпион и диверсант”
Оборонять что-либо — занятие рискованное по определению. Занявший оборону — скован по конечностям — рукам, ногам — незнанием планов противника. То есть вынужден денно и нощно планировать и предугадывать. Обыкновенно это ведет к распылению сил, а с учетом того, что неприятель концентрируется на одном или двух направлениях, это означает его, вражеское, превосходство и прорыв. После успешной победы местного значения вся линия фронта разойдется по швам — и хорошо, если дадут непутевому военачальнику подкрепление и дополнительное задание — за собой перемыть (есть такое, есть). А если нет?
С другой стороны, все не так страшно. Если бои ведутся в условиях населенного пункта (села или города), свободному маневру мешают возведенные строения. Следовательно, линии обороны надо создавать только на главных улицах и их пересечениях. Въездах и выездах, в конце концов. Таким образом, реально сосредоточить достаточно сил, чтобы остановить наступление с учетом благоприятных факторов — таких, как особые сооружения, вытянутые в нитку силы неприятеля и т.п. Как?
Очень просто. Очаги сопротивления представлены призывниками с винтовками под руководством офицеров (или даже выступивших самовольно), плюс небольшой контингент качественно обученных граждан — снайперов, пулеметчиков, огнеметчиков и остальных подготовленных специалистов. Не забывайте, призывники сидят и в танках: экипажами. Ну, и еще немногочисленная прослойка между бронетехникой и теми, кто вынужден ходить своими ногами, — различного рода джипы и грузовички.
Воевать толком эти граждане не способны, зато отправить на тот свет пассажиров, дав топливу воспламениться из-за неосторожных действий противника, — запросто. Полезны в качестве тягловой силы и для оперативных перебросок войск.
Наконец, бронетехника. Ездит гусеницами, дуло водит башней, палит по врагу снарядами. Типичный образ, так сказать. У сего образа, кстати, разрешают отдирать “уши”. То есть, целясь точнехонько в башню, лишать аппарат всякой боевой ценности — пушка отлетела, и вот экипаж уже в панике побулькивает в ближайшей луже.
Это, кстати, очень действенно с крупными экземплярами — наваливаться на такое всей кучей проблематично, а оставлять в тылу — опасно. Техданные, естественно, бывают разные.
Как обороняться? Как, как… Есть такое понятие — дуэль. Это когда одна боевая единица встречается лично с иной боевой единицей, недружелюбно настроенной. После обмена любезностями кто-то из них плавится до жидкого состояния. Сражение — оно все из дуэлей составлено, как дом из кирпичей. Кладка в таком случае — неприятельская волна, после которой воцаряется непродолжительное затишье. Ну, а стена — все задание.
Так вот, если ориентироваться на кладки или, тем паче, на стены: треснут ваши кирпичи — и дом развалится. Поэтому мы действуем помаленьку, тихой сапой. Следовательно, сводим все к вопросу: “Какие дуэли допускать, а каких избегать категорически?”. Очень правильный вопрос, кстати. Ответим на него последовательно и размеренно.
Вы уже, конечно, осознали, что вариантов не так много. Не на шахматную партию из Massive Assault, никак нет. При этом не забывайте о гениальности инженерных голов и учитывайте этот фактор. Очень хорошо учитывайте, вас в дебютном задании даже натаскают в таких занятиях, заставляя стабильно одерживать верх над противником многочисленнее вас раз в десяток. Что же касается вышеперечисленных умозрительных ситуаций…
У наших заокеанских злейших друзей (американцев, если кто глядит на статью сквозь смотровую щель T-34) в штабе выдумали особую доктрину, сосредоточение огня зовется. То есть решили бить по одному месту, резко и больно. Так, чтобы накрытый валом огня ответить не мог. Но и на костях не плясать — лишние снаряды жалеть. Проще говоря, лучше подбитый Panzer-3, чем полдюжины оцарапанных Тигров. Элементарно и банально? Ну, не скажите. Из вышесказанного вытекает, в частности, следующее.
Поскольку тактических атомных зарядов и вообще достойной угрозы с воздуха не ожидается, танки надо кучковать. Бочком к бочку, до сведения с ума Pathfinding-системы, до выпавших, как брюхо у обжоры, пикселей. Рядками, опять же. Разумеется, желательно окапываться на перекрестках и площадях, так, чтобы иметь возможность огрызаться по всем направлениям с равной плотностью огня. Только, помилуйте, не около площади! Как же тогда неприятель глупый силы ниткой вытянет?
Реагировать как надо орлы сумеют и без вас, только все-таки ради обеспечения достойной встречи врагу следует избрать какое-нибудь “пылающее” (все залитое красным — если на радар глядеть!) направление и управлять им лично. Так, чтобы совсем уж без лишних выстрелов обходились созданные и соотнесенные с клавиатурными цифрами соединения. И бить, бить!
Очевидно, это действенно в случае честной бронетанковой дуэли — чуть ли не битвы под Прохоровкой. А если солдаты простые — призывники — и встречают танки с винтовочками? Совсем гиблое дело?
Признаюсь. Совсем. Это если монстры литые не оцарапаны должным образом, и не озаботилось командование в лице вас правильным прикрытием. Против танков-то в столь неблагоприятных условиях и ДОТы не особо противопоставишь, а уж о домах и лесах и говорить смешно.
Нет, если совсем честно, годятся винтовки и для оцарапывания. Вот подбили почти отечественный танк, или башню его снесли, выскочил экипаж — и давай геройствовать, раз уж отходить нельзя. Но, право, бронебойные патроны — это сотня очков здоровья за десяток жизней. Так неправильно, нерационально в смысле. Но хоть так, все лучше, чем в стальном гробу удушиться.
Разве что бежать солдатам с всевозможными рисками за танковой лавой…
Замашки федайкинские
Но помимо заданий оборонительных и наступательных ставятся по большим праздникам и диверсионные. Это когда “нож в зубы, тело в неприятельский тыл, а надежды вернуться — в очень далекие страны”. Веселье такое преотлично укладывается в дебютную, разминочную миссию — она вообще смешная, но очень показательная.
…Счастлив уведомить вас: командование очень высоко оценивает наши заслуги и боевые навыки, а потому совершенно уверено, что трех танков новейшей конструкции вполне достаточно, чтобы стереть в пыль, не потеряв ни одной единицы бронетехники, восемнадцать американских жестянок. Похвальная расчетливость, однако особых трудностей не возникнет, задание-то учебное, скорее всего.
Вообще, чтобы освоить тактику коммандос, следует очень ответственно относиться к управлению частями. Когда под началом целая армия отъявленных головорезов, возиться с ними путем присвоения каждому личного номера не хватит кнопок на клавиатуре, да и отдельные приказы успевает тогда отдавать только орионовский меклонец с их до великолепия нечеловеческой реакцией; только вот когда мы возглавляем в атаке сравнительно небольшой отрядец, иного выхода, кроме как нудный, не предвидится.
Признаюсь, встретив на равнине в открытом бою выкованную из стали неприятельскую лавину, подконтрольные орлы проявят себя достойно. Счет один-три, или даже в особо удачных случаях один-четыре. Однако нам-то нужны неприличные ноль-восемнадцать! Достигнуть столь выдающегося результата можно так.
Во-первых, укрывайтесь в лесах и за городскими стенами. Живая природа и рукотворная кирпичная кладка всегда были лучшими друзьями партизан. Выступать следует только против двух противников, причем сплошным строем — это раз, и обязательно сделав дебютный залп — это два. В итоге вражеский танкист остается без напарника и успевает всунуть в дуло лишь один-единственный снаряд. Любопытства ради позвольте себе ввязаться в затяжной бой с теми же ребятами — итог вас не обрадует.
Во-вторых, не мешайте сами себе. Соваться в так называемые населенные пункты, не обшарив окрестности на предмет недобитков и засад, — самоубийство, тут и танковую колонну положить можно, не то что жалкие три жестянки. Вот что я не люблю в кремниевых мозгах, так электронные путеводные схемы. Заблудиться можно не то что в сосновой рощице, и по чистой улице не пролязгать без пробки. Именно поэтому лучше не ввязываться в уличные перестрелки без особой нужды.
А в остальном — если станете бить из правильной засады, внезапно и резко, если не поленитесь отдавать экипажам личные приказы, если, наконец, ваша страна может позволить себе технику более совершенную, чем у неприятеля, — можете считать, что численный перевес не препятствие для нашего бронированного лба. Это правильно для любого задания, не только для этого. Не отрицаю тем не менее, что при грамотном сочетании различных родов войск, в особенности — с гаубичными пушками — танки застрянут. Но там, в масштабных сражениях (в отличие от тихих рейдов), и приемчики иные.
В дебютном задании еще и технарей-волшебников дадут. Так что совсем неприлично станет — сварные швы те — умельцы — накладывают в пылу боя. В пылу боя! Это бессмертие. Впрочем, вполне бесполезное.