Metro: Туннельный синдром
О том, почему вселенная «Метро» именно такая, какая она есть
У постапокалиптики, как и у любого другого фантастического жанра, есть свои узнаваемые черты и характерные клише. Сегодня историями о радиации, мутантах и сталкерах никого не удивить. Их часто использовали в своих произведениях фантасты и антиутописты, и теперь постъядерная атрибутика прочно ассоциируется с байками о конце света. Вселенная «Метро» унаследовала большую часть этих жанровых штампов, Дмитрий Глуховский лишь местами отклонялся от привычной формулы. Созданный им мир традиционно пережил ядерную катастрофу, из-за которой люди создали новое общество. В данном случае — под землей, отгородившись от внешних опасностей гермоворотами и тоннами сырого грунта.
Сыны анархии
Многие постапокалиптические произведения исследуют схожие проблемы. Что станет с обществом после гибели цивилизации? Сможет ли человек адаптироваться к новым условиям? Не потеряет ли он людской облик, не одичает?
Большую часть времени герои Глуховского проводят внизу и лишь изредка совершают вылазки на поверхность. Выжившие поселились на станциях, метро разграничили на зоны и территории. Многие не разделяют политики чужих фракций и готовы перегрызть глотку едва ли не каждому встречному из-за различий в идеологии. «Метро» и тут следует заветам классики второй половины двадцатого века. Именно тогда и началась «новая волна» — направление, ознаменовавшее поиск новых решений в искусстве, вместе с которым пришла мода на пустоши и байкеров в кожанках.
[[BULLET]] Типичный ковбой Дикого Запада.
Кино стало флагманом, двигателем прогресса. Свою зрелую форму постапокалиптика обрела именно на больших экранах. Знаковыми картинами стали «День, когда Земле пришел конец» Роджера Кормана и «На берегу» Стэнли Крамера. Фильм Крамера, повествовавший о гибели половины земного шара из-за ядерной войны, крутили во многих странах в День мира. Кино произвело мощное впечатление на комиссию Организации Объединенных Наций.
«Новая волна» продолжала свое шествие, и используемые приемы быстро проникли в книги, музыку и живопись. Например, знаменитая «Долина проклятий» Роджера Желязны написана именно в этот период. Это чуть ли не программный пункт постапокалиптики — на эту книгу равнялись, ею же вдохновлялись. По сюжету, Америка пережила ядерную катастрофу, а после распалась на штаты, объявившие себя автономными государствами. Бостон погибает: чума выкосила чуть ли не все население целиком. Лекарство есть, но находится оно в другом конце страны. Из-за аномальных ветров, приводящих в непригодность любую авиатехнику, по воздуху антидот доставить нельзя. Поэтому опасную миссию поручают Черту Таннеру, мотоциклисту-лихачу с темным прошлым, который соглашается на суицидальное задание ради амнистии.
Последний крестовый поход
Есть в «Метро» и свой святой Грааль — военный бункер Д6, единственное безопасное укрытие во всей подземной сети. По слухам, запасов пропитания в нем хватит на десятилетия вперед. Поэтому Д6 и стал причиной назревающей гражданской войны в Metro: Last Light. Грааль — суть полулегендарный, мифический предмет, сулящий всеобщее спасение, — частый гость в постапокалиптических произведениях. В Fallout 2 в качестве Грааля выступал ГЭКК — Генератор эдемских кущ компактный. ГЭКК должен был превратить иссушенную, потрескавшуюся землю Пустошей в оазис, где было бы вдоволь питьевой воды, а почва вновь стала плодородной.
В S.T.A.L.K.E.R.: Shadow of Chernobyl роль священной чаши сыграл Монолит — исполнитель желаний, расположенный в самом сердце ЧАЭС. В финале игры Стрелок мог попросить для себя у гигантского кристалла что угодно, но был учтен и неэгоистичный выбор с исчезновением Зоны ради всеобщего блага (вы наверняка видели ролик, в котором охотник за артефактами стоит посреди поля, покрытого сочной ярко-зеленой травой).
Hit the road
Дорога — один из ведущих образов в постапокалиптике. Этот поджанр фантастики почти всегда подразумевает путешествие, герои никогда не сидят на месте. Недаром «новая волна» популяризовала байкеров, чей верный друг — мотоцикл, несущий своего ездока вперед по асфальтовой ленте.
[[BULLET]] Знаменитый Генератор эдемских кущ компактный.
Взгляните сами: на всех обложках трилогии «Безумный Макс» с Мэлом Гибсоном главный герой изображен на фоне пустынной дороги (а вторая часть и вовсе называется Road Warrior). То же и с «Книгой Илая», и с «Я — легенда». Впрочем, зачем далеко ходить? Каверы романов по вселенной «Метро» рисуют по тому же принципу: на передний план выносят персонажа книги, а за ним, чуть поодаль, виднеется раззявленная пасть туннеля метрополитена. Темные перегоны словно зовут вдаль. Каменные коридоры — местные дороги, артерии, пронизывающие организм подземки. Идти некуда, но идти нужно. Жизненно необходимо.
Не стоит забывать, что постапокалиптика любит переиначивать библейские притчи (посмотрите хотя бы на ту же «Книгу Илая», где весь сыр-бор произошел из-за единственной уцелевшей копии Библии), а дорога — уже сама по себе христианский символ. Часто жителям радиоактивных пустошей приходится колесить по диким землям в одиночестве (иногда — с собакой). Смысл прост: каждый сам влачит свой крест, а приключения героев многих фантастических книг иначе как испытанием, а то и истязанием, не назовешь. Кормак Маккарти, обладатель Пулитцеровской премии, в своем романе «Дорога» писал: «Когда мы все умрем, никого не останется, кроме смерти, да и ее дни будут сочтены. Она пойдет по дороге, а вокруг пусто, никого нет. Что ей тогда делать? Вот она и спросит: «Где все?» Так и будет…»
[[BULLET]] «Безумный Макс» хоть и рассказывает о жизни после апокалипсиса, но относится к жанру дизельпанк.
Постапокалиптический жанр многое заимствует у «дорожных романов», где все построено так, чтобы столкнуть персонажей на их пути с наибольшим количеством запоминающихся личностей. Тут важнее мелкие, локальные истории, нежели общий сюжет. В обеих частях Metro вас чуть ли не за ручку водят по станциям. По прихоти сценаристов вы прыгаете с ветки на ветку, попадаете из перегона в перегон, наблюдаете жизнь вокруг. Не зря у Артема столько попутчиков, он — извечный ведомый. В «Метро 2033» его поочередно сопровождают Мельник, Хантер, Бурбон и Хан. В Last Light 4A Games своего подхода не изменили. С главным героем бок о бок идут то снайпер Анна, то коммунист Павел, то снова Хан.
Все это делается с единственной целью — заставить вас оглядеться и дать прочувствовать упадническую атмосферу подземки со всех сторон. Обратите внимание, что большую часть времени в Metro не стреляешь (хотя, казалось бы), а наблюдаешь — за игрой детей, за танцующими девушками, за внутренним устройством станций, за переродившейся «Театральной», жители которой поддерживают статус культурной столицы метрополитена.
Ковбои против мутантов
Больше других на постапокалиптический жанр повлиял вестерн. Мы не будем углубляться в «теорию фронтира» и говорить о попытках воспитать в американцах покорителей неосвоенных земель. Если вам интересна эта тема, советуем обратиться к «Увы, Вавилон» Фрэнка Пэта и «Земля без людей» Джорджа Стюарта. Достаточно упомянуть, что в фильмах о постъядерной жизни режиссеры действительно некоторое время пытались воссоздать атмосферу колониальной Америки.
[[BULLET]] Обложка оригинальной книги обещала свет в конце туннеля, но, судя по просочившейся в Сеть информации, в «Метро 2035» жизнь обитателей подземки легче не станет.
Но не одно лишь это роднит вестерн и постапокалиптику. Дикий Запад — уголок беззакония, предтеча того, во что в конечном итоге, по предсказаниям, превратится мир. Да, к городам были прикреплены шерифы, но преступников не останавливали ни надраенный значок, ни жадные до денег охотники за головами. Вот почему разработчики так любят пустоши — они как бы отсылают нас к пейзажам Дикого Запада.
В The Last of Us природа отвоевала свое. Там, где раньше высились небоскребы, теперь колышется высокая трава и царит угнетающее запустение. Мир отныне не только напоминает джунгли внешне, но и живет по их правилам: тот, кто не в силах показать зубы, будет разорван на клочки. В новой Америке людьми руководит лишь инстинкт выживания, заставляющий забыть о цивилизованных методах решения проблем. Сначала стреляй, потом — думай. Чем не руководство для ковбоев XIX века? Какие времена, такие и нравы.
[[BULLET]] Несмотря на общую поверхностность, I Am Alive рисовала весьма убедительную картину будущего. Вот уж где действительно Дикий Запад.
В книгах Глуховского люди так не деградировали, но уже близки к этому. В денежном обороте подземки крутятся не крышечки из-под Nuka-Cola, как в Fallout, а патроны, что уже говорит о многом. В романе «Метро 2033» мать за деньги сдавала своего сына педофилам, а в одном из самых запоминающихся эпизодов Last Light — сцене побега из лагеря фашистов — нам сначала демонстрируют то, как фрицы убивают пленника за малейшее несоответствие пропорциям арийца (они буквально измеряют череп бедняги линейкой, сверяя с золотым стандартом, — чем не френология?), а затем шокируют обилием трупов в газовой камере. Что тут сказать — декаданс!
«Метро 2033» едва ли претендует на оригинальность — все-таки в основу произведения заложена привычная структура и архетипы, — но ни книжной, ни игровой вселенной это не нужно. Главное, что Глуховский сумел создать мир, за жизнью которого интересно наблюдать, а у 4A Games получилось достойно запечатлеть его в интерактивном формате.