,

Если вы читали «Оно» Стивена Кинга, то знаете: самый экранизируемый писатель придумал самую неэкранизируемую сцену в популярной литературе (да, речь про групповушку) и сделал ее ключевой. Поэтому киношникам волей-неволей придется рассказывать эту историю по-своему.

Но братьям Даффер очень хотелось этим заняться.

«Мы просили Warner Bros доверить нам ремейк, — говорит Мэтт Даффер в интервью Hollywood Reporter. — Я буквально умолял. Говорю “ну пожалуйста!”, а они — нет, и всё тут». Но пыл и фанатизм не пропали зря. Вместо «Оно» братья сняли Stranger Things. Они же «Очень странные дела» (перевод из разряда «если никто не предложит название получше, я назову фирму “Яблоко”»).

Жанр : триллер, мистика, музей эпохи Продюсеры : Мэтт Даффер, Росс Даффер В ролях : Вайнона Райдер, Дэвид Харбор, Финн Вулфард, Милли Бобби Браун, Гейтен Матараццо и другие Премьерный показ : 15 июля 2016 года Продолжительность : 8 серий по 50 минут

Это мини-сериал из восьми серий — идеальный, по мнению Дафферов, формат для экранизации «Оно». История про маленький американский городок, где завелось таинственное зло. Жуткий монстр крадет детей, правительство мутит темные делишки, девочка с суперспособностями прячется от преследования. Они клином разрезают провинциальную идиллию и затягивают жителей в роковую воронку.

Выглядит и звучит это так, будто снимал молодой Спилберг после споров с Карпентером и Крейвеном о Кинге. Даже хуже — как будто ИИ на нейросетях уже научился выдавать продукт по загруженным в него образцам. Учебники сценарного мастерства — 3 шт., романы Кинга — 15 шт., фильмы Спилберга — 2 шт.

Интересно ли смотреть, как кто-то перебирает все, что посмотрел и прочитал в юности? Да это просто офигенно!

Верните мой 1986-й

Хотя это еще тот вопрос: почему вдруг имеет успех мешанина из уже отработавших свое штампов. Может, работают живые персонажи и подбор актеров? Как сказать. Если штампованной вам показалась завязка и тема, то учтите, это еще цветочки. Стандартных героев здесь как жуков под гнилым пнем.

Шериф с трагическим прошлым работает спустя рукава. Пацаны-лузеры (лидер лузеров, чернокожий, толстяк) играют в D&D и гоняют на велосипедах. Тупые хулиганы их достают. Хорошая девочка флиртует с красавцем-козлом у школьных шкафчиков. Страшненьная подружка-ботаник ее увещевает. Странный одиночка украдкой фотографирует… Продолжите ассоциативный ряд и даже не думайте удивляться, когда увидите это на экране.

Но актеры, как в костюмы, на лету запрыгивают в эти образы и производят неплохое впечатление. Например, Вайнона Райдер всерьез кажется неадекватной: психует, истерит на грани переигрывания. Это наполняет ее сцены дискомфортом и недоверием, который испытывают находящиеся рядом другие герои.

Зато шериф… С ним хочется выпить пару бокалов, хлопнуть его по плечу и пожаловаться на соседа. Но, когда он берется за серьезное дело, совсем не чувствуешь уверенности в успехе.

И особенно хороши дети. Химия между мальчиком и найденной в лесу молчаливой девочкой бурлит так, что аж ладошки потеют. Смотришь и понимаешь, что готов завтра же признаться однокласснице в любви (сперва побрив зазнобу налысо), но потом вспоминаешь, что уже давно вырос и женат.

Естественно, это заслуга не только героев. Здесь живые сцены, приятные диалоги. Функции фраз закамуфлированы под вполне естественные реплики. При этом сюжет — одна из самых парадоксальных составляющих сериала. На первый взгляд, он перегружен вводными. История начинается с вороха завязок и нескольких тем, а заканчивается резонным вопросом — о чем вообще был этот фильм? О взрослении? Или, наоборот, о том, что важно сберечь в себе внутреннего ребенка? О дружбе? О том, что нельзя отбирать у детей детство? Или о том, что взрослым нельзя терять надежду?

Когда идут финальные титры — хоть после глубокой истории, хоть после простой, — в голове должно прозвучать: «Сегодня я понял…». Но когда фильм обо всем — он одновременно ни о чем. С другой стороны, когда разгребаешь в голове кучу поднятых тем, все же остается одна общая: «уютный мирок окружен ужасами реальности. И не известно, когда и где образуется дыра и в нее затянет».

Парадокс в том, что до финальных титров многочисленные темы ни разу не сбиваются в кучу. Ни одной запинки, резкого скачка и провисания. Здесь кроется главная прелесть — работа режиссеров, их уверенность и энергия. Сериал настолько ловко жонглирует вниманием, что его физически трудно не проглотить зараз.

Технически Stranger Things совершенен, как итальянский суперкар, от которого еще пахнет сборочным цехом. Картинка — глаз не оторвать. В музыке хочется раствориться. Развитию сцен и переходам следует хлопать стоя. Диалоги, монтаж и напряжение создают ритм барабанного переката. А удар по тарелке — уже начало следующей сцены.

А как виртуозно вписаны в контекст флэшбеки! Они понятны даже без специальной цветокоррекции.

А еще это привет 1980-м — и не дань моде, а настоящая любовь к эпохе. Не китч, как, например, в Kung Fury (там тебе тыкают восьмидесятыми в лицо: «Смотри, у нас пленку зажевало. Смотри, какой шрифтик! Помнишь такой, а? Помнишь, помнишь?!»). «Очень странные дела» подают ностальгию вообще без капли самоиронии — на полном серьезе. Сегодня так не принято, ведь есть риск показаться пошлым. Но у братьев Даффер хватает вкуса не отвлекать от истории на средства ее выражения.

Потому и штампы не раздражают.

Это же не первый фильм с кучей клише. В наше-то время. Но «Странные дела» отлично иллюстрируют слова Джорджа Лукаса: «Штампы стали штампами, потому что работают». Если их умело использовать, добавим.

Очень уютное прошлое

В демонстративной клишированности Stranger Things пугает другое. Проблема, выходящая далеко за рамки фильма, — референсное мышление. Это когда продукт не может существовать без опоры на свой источник вдохновения. Так же как пародия без оригинала становится лишь набором непонятных шуток.

«Оно» Кинга — это тоже смесь целого пласта культуры американской weird fiction, вековых страхов и классической истории о взрослении. Вот только та сцена… Групповушка. Ее не может и не должно быть, а она есть. Сидит в памяти и шокирует одним своим существованием. И она никогда и нигде, кроме книги, не появится. Сцена без аналогов.

Референсное мышление же пропускает только сцены, что уже где-то были, где-то сработали. Возможно ли сейчас представить концепт-художника без надерганных отовсюду картинок-образцов? Сценариста без структурной матрицы от какого-нибудь гуру? И чтобы в комнате постпродакшена не висела куча скриншотов с пометками «сделай как здесь»?

Чисто теоретически представим: «Странные дела» — первая в истории кинострашилка про монстра, детей и маленький город. Была бы история так же хороша без отсылок к великим? Возможно. Но имела бы она успех? В том смысле, что ей ведь не дадут зеленый свет ни продюсеры, ни создатели. Ни, к сожалению, зрители.

Парадокс ожиданий — хочется чего-то новенького, но такого же. И второе всегда пересиливает.

* * *

«Очень странные дела» — по-настоящему хорошее кино и одновременно музей жанра. Его приятно посмотреть, ностальгически улыбнуться. Но второй сезон… нет, хватит перекомпоновывать давно придуманное. Надо уже идти вперед.

Как обычно говорят в кино: «Иначе чем мы лучше машин?»

Кинохоррор из 1980-х, сделанный лучше, чем в 1980-х.