Диагноз — кавай. Аниме в повседневной жизни
Современная Япония выглядит странно: по улицам ходят девочки в розовом и пушистом, за их бабушками следят роботы-сиделки с большими глазами и писклявыми голосами, и даже мрачные офисные клерки не забывают пристегнуть брелок со смешной зверюшкой к корпоративному телефону. В России всю эту радость называют словом «кавай», но в реальности до нас доходят творческие продукты сразу нескольких субкультур, борющихся за сердечки юных школьников по всему миру.
Мама — анархия, папа — стакан маття-чая
По-русски кавай (или, если быть точным, «кавайи») — это попросту «милота». Так что обыкновенные котята и нарисованные радужные пони — это такой же кавай, как и кошечка Hello Kitty. Культура это довольно новая: в имперской Японии издревле ценилась более утончённая красота, а послевоенному поколению было просто не до сладенькой милоты. Кавай вошел в моду только в конце восьмидесятых, как бунт дерзких подростков против авторитета взрослых и невыносимого давления общества. Просто пока в других странах рассерженная молодежь бунтовала через секс, алкоголь и рок-н-ролл, в Японии подростки в знак протеста рисовали в официальных школьных тетрадках сердечки и котиков.
Выглядит всё это, конечно, весело, но кавайный бунт серьёзно повлиял на демографию и культуру страны. Молодые девушки стремятся продлить детство до бесконечности: в двадцать пять или тридцать лет одеваются, красятся и ведут себя так, словно им всё ещё пятнадцать. Не потому что сошли с ума — просто они не хотят повторить судьбу матерей и бабушек с их дурацким патриархальным браком и рабским трудом у стиральной машины и рисоварки. Это в чём-то пересекается с феноменом «кидалтов», о котором было модно говорить лет десять назад в России, но кавай универсальнее и нагляднее. Его можно добавлять в собственную жизнь по капле, подвесив игрушку к рюкзаку или брелок к телефону, а можно окаваиться по полной программе, став лицом бунта милоты.
Например, одно из самых экстремальных и идейных ответвлений кавая — субкультура лолит. Правда, с рано созревшей героиней Набокова её не роднит вообще ничего: лолиты просто носят пышные, вычурные платья, как у европейских кукол. Фактически это японский миф о жизни европейских девочек-принцесс, на который сверху навернули немного (или очень много) кавайной постобработки. На работу так не пойдёшь, но в Москве лолиты иногда собирают корзинки для пикника и устраивают чинное чаепитие на природе. И никакого разврата. Есть ещё субкультура готик-лолит, но это уже тема для отдельного разговора.
Если в процессе чтения вам срочно захотелось посмотреть аниме о японском подростковом бунте в целом, то стоит взяться за «Юную революционерку Утену». Да и «Сейлор Мун» в общем-то о том же, пусть и довольно легковесно. Но строго по теме кавая лучше, наверное, посмотреть клипы 26-летней певицы и королевы милоты Кяри Памю Памю, которая до сих пор выглядит примерно на четырнадцать и поёт вещи в духе «я стесняша и не хочу взрослеть, поэтому лучше буду танцевать» и «соберу вас всех и устрою шумное шоу в воздушном замке, куда взрослым хода нет».
2D > 3D
В разговорах о кавае часто вспоминают ещё и японских маскотов — смешных существ, которые символизируют какую-нибудь компанию или продукт. Или, например, женскую тюрьму в префектуре Вакаяма — ей ведь тоже нужен фирменный стиль. Само слово «маскот» — западное, и с персонажами-талисманами всё хорошо и в США (привет, Рональд Макдональд), и в России (привет, волк Забивака).
Локальный японский подвид маскотов называется юру-кяра, и его ключевая особенность в том, что в нём в равных долях должны сочетаться милота и эксцентричность. Например, символ города Нара — буддийский монах с головой пупса и оленьими рогами; если такой ночью заглянет в окно — будет не очень весело. Именно эта тонкость отличает юру-кяра от обычных умильных зверюшек, вроде тех же Пикачу и Hello Kitty. Поэтому Домо-кун, символ телеканала NHK, похож на застрявшую в состоянии экзистенциального ужаса пушистую какашку (от ужаса он ещё и потеет, и пердит).
Слева направо: символ города Нара, маскот женской тюрьмы Вака-Пи и Домо-кун
Большая часть описанных выше существ ориентирована на девочек, но японские мальчики тоже не хотят заводить семьи, поэтому и для них есть подходящая субкультура — моэ. Героини аниме или видеоигр в стиле моэ — это те самые сказочные 2D-тян, которые гораздо лучше лживых, мерзких и скучных 3D-девочек. Но на эту роль подойдёт отнюдь не любая нарисованная красотка: например, Мисато Кацураги из «Евангелиона» слишком стара, а все героини «Атаки титанов» чересчур серьёзны.
Моэ-девочки из игр цикла The Idolmaster
Моэ-героини — это идеальные (и, конечно, кавайные) 15-летние девочки, нарисованные с единственной целью: влюбить аудиторию в себя. Никакой другой художественной задачи у моэ нет, поэтому тут не найти ни ироничного подтекста юру-кяра, ни нарочито бунтарского кавая, ни какой бы то ни было сложной предыстории. Просто милейшая девочка, с которой ты хочешь быть с утра до вечера. Популярность моэ взлетела, пожалуй, с выходом аниме «Адзуманга» , и теперь в каждом сезоне есть хотя бы пара сериалов о стайке моэ-подружек с разными характерами — чтобы любой зритель мог реализовать свою личную фантазию.
Неудивительно, что испорченные аниме и каваем молодые японцы не хотят идти в армию, даже такую мирную и дружелюбную, как Силы самообороны Японии. Планы рекрутёров провалены настолько, что для затыкания дыр на службу возвращают даже пенсионеров. Исправно строятся новые танки, самолёты и почти настоящие авианосцы, а вот управлять ими некому. Чтобы решить проблему, правительство, что называется, клин клином вышибает: применяет в пропаганде аниме-девочек в стиле моэ.
Поэтому не стоит удивляться, что военкоматы в Японии увешаны плакатами из аниме-сериалов «Врата: так сражаются там Силы самообороны» (японские вояки в фэнтезийном мире сбивают драконов из ПЗРК) и «Флот старшеклассниц» (девочки-подростки из морского училища угоняют настоящий эсминец). Но чаще всего минобороны рисует оригинальных персонажей: не маскотов в стиле юру-кяра (над армией лучше не иронизировать), а что-то вроде «очеловеченных» войск: девочка-ВМС зазывает на флот, девочка-ВВС — в авиацию. Постеры ежегодно обновляются, и каждая префектура придумывает собственные образы. Чаще всего рисуют девушек, но в этом году в префектуре Ибараки нарисовали парней (возможно, чтобы привлечь женскую аудиторию).
Кстати, девушек в Японии тоже активно агитируют поступать на службу в армию, и это работает. Например, у четвёртой вертолётной противотанковой эскадрильи с базы Кэмп Кисарадзу есть даже собственные маскоты — четыре сестры Кисарадзу: Аканэ, Аои, Вакана и Юдзу. Это очень удобно: можно перед авиационным фестивалем нарисовать на вертолётах анимешных девочек, расставить везде ростовые фигуры и попросить взаправдашних (не косплей!) девушек-военнослужащих красиво сфоткаться на фоне техники.
Фото журнала Monthly Magazine PANZER
История про сестёр Кисарадзу взорвала западный интернет несколько лет назад, а сейчас на неё наткнулась студия Gaijin Entertainment и попросила японских партнёров DMM GAMES лицензировать одну из анимешных девочек для вертолёта War Thunder. Собственно, DMM уже и так помогала с разработкой японской техники, особенно современной, и, разумеется, помочь с тем, что компания называет «важной частью аниме-культуры», они тоже не отказались.
Вертолёт с базы Кисарадзу по версии War Thunder
Все сорта эскапизма
Такой симбиоз кавая и военной техники кажется странным только на первый взгляд. В России хорошо известно еще одно популярное слово — «отаку». Обычно оно используется в контексте «аниме-отаку» (то есть ярый фанат аниме), но на деле есть куча сортов отаку: кто-то собирает модельки поездов, кто-то угорает по китайской истории времён Троецарствия, а кто-то клеит реплики боевых кораблей и самолётов. И вот им все эти названия танков, их точный внешний вид и тщательно воспроизведённые характеристики дарят кайф примерно того же сорта, что и подушка-дакимакура с любимой двухмерной девочкой на наволочке.
К слову, японское аниме не всегда столь безобидно: например, вышедший в 2004 году сериал Zipang (современный эсминец Сил самообороны проваливается в прошлое и попадает аккурат в начало битвы при Мидуэе) часто обвиняют в героизации Императорского японского флота, а манга «Авианосец Ибуки» о военном конфликте современных Японии и Китая — это и вовсе местный аналог романов Тома Клэнси. Но это редкость; таких произведений — буквально единицы. Когда речь заходит об официальном партнёрстве Сил самообороны и аниме, всё всегда получается предельно дружелюбно, аполитично и весело. В конце концов, в этом и заключается посыл для местной молодёжи: юные отаку, приходите к нам, у нас самые кавайные девочки и очень красивая техника.
Фото журнала Monthly Magazine PANZER
Само собой, по-настоящему хороший кавай умеют делать только на родине субкультуры. Например, российские дизайнеры часто пытаются подражать аниме, и фальшь сразу чувствуется: наши подсознательно рисуют милых персонажей детскими и не понимают, что настоящая целевая аудитория кавая — взрослые, которые хотят быть вечно молодыми. А идею юру-кяра в России, кажется, понимает один только Егор Жгун, предложивший в качества символа Олимпийской сборной России медведя-неваляшку: этот маскот, цитата, «никогда не встанет на колени, потому что у него их нет». В Японии в следующем году он наверняка станет настоящим хитом.